Лейтенант германской армии Фридрих Густав Гюбнер, убитый под Сталинградом, писал в своей записной книжке: «Чем больше я воюю здесь, в этой стране, тем больше я ее ненавижу, но больше всего я не люблю ее индустриальные центры». Это чувство у автора дневника было вызвано героической обороной Сталинграда, огромными потерями, которые понесли фашистские войска у стен города.
Немцы о яростью рвались к Сталинграду. Он давно был отмечен в их захватнических планах. Сначала их опьяняло быстрое продвижение вперед. Они топтали пахучие травы донских степей, жадно хлебали молоко, резали скот и предвкушали кровавую расправу в захваченном Сталинграде. В победе они были уверены.
«Мы стоим за 90 километров от Волги, когда мы возьмем Сталинград, напишу тебе еще письмо», — сообщал ефрейтор Иоганс Гюпш в письме к Елене Лециг. Ефрейтор Паннах 13 августа писал своему отцу Густаву: «Я думаю, что бои под Сталинградом продлятся совсем недолго и последний индустриальный город — Сталинград тоже падет». Оба ефрейтора не напишут больше ни одного письма: они убиты на подступах к городу.
Чем ближе немцы подходили к Сталинграду, тем крепче становилось сопротивление Красной Армии. Враг это отчетливо понимал. «За последние дни я не мот писать вам хотя что-нибудь, потому что с раннего утра до позднего вечера здесь очень «жарко». На 100 километров здесь иногда не видишь ни одного деревца, и продвигаться становится все труднее. Местами степь была подожжена, и все вокруг представляло сплошное огненное море. Много машин сгорело. Степь была подожжена русскими. Разве так воюют?!» — так спрашивал в своем неотправленном письме домой обер-ефрейтор Вернер Линц, труп которого ныне гниет в приволжской земле.
Потери немцев возрастали с каждым днем. И их письма все чаще и чаще напоминают истерический вопль обреченных. «В это лето мы опять одержали много побед. Мне кажется прямо диким, как скоро люди забывают уроки прошлого. Уже сейчас миллионы немцев не могут воспользоваться минутными радостями этих маленьких, тяжелой кровью купленных побед, а большая победа?.. Тяжело признаться самому себе, но мне кажется, что и под Сталинградом мы скоро напобеждаемся». (Из дневника убитого ефрейтора Герберта Кнеер).
Все холоднее становятся ночи, все ближе зима, все меньше радуют зарвавшихся немцев временные успехи. «Как будто бы у нас есть успехи, но все же солдаты уже по-настоящему не могут радоваться», — так писал домой солдат Эрих Крайсбирг из 14-й немецкой танковой дивизии. Некоторые показания пленных звучат похоронным звоном: «Я убедился, что мы слишком глубоко влезли в эту проклятую войну. Бессмысленно жертвуем людьми, а надежд на победу становится все меньше». (Из показаний обер-ефрейтора Адольфа Бингера).
