На картине художника-передвижника Владимира Маковского «Ночлежный дом» (1889 год) изображён доходный дом купцов Ляпиных — «ляпинка» — ночлежка для нищих. В центре, вероятно, показан художник А. Саврасов, часто ночевавший в этом доме. В 1892 году в печати появился очерк Семёна Подъячева «Московский работный дом», описывающий и знаменитую «ляпинку»:
«У подъезда Ляпинского ночлежного дома, под навесом и дальше по тротуару, «в затылок» стояла толпа человек в 500, ожидая когда отворятся двери… Пронзительно-жгучий морозный ветер пронизывал до костей… Люди жались друг к другу, корчились, топотали ногами, ругались, проклиная тех, кто так долго не отворяет дверей. Так пришлось стоять около часу. Тело тряслось, как в лихорадке… Зубы выколачивали дробь… Малый в жилетке, стоявший впереди меня, скорчился в дугу и, как мне казалось, тихонько плакал… Стоявший позади старик кряхтел и ругал какого-то племянника скверными словами.
Наконец двери отперли. Толпа зашумела и, толкаясь, хлынула туда, как лавина. Я очутился в огромной полутёмной «камере». Двойные нары занимали её всю, оставляя узкие проходы около стен и посредине. Чёрный, сводчатый потолок мрачно висел над головами, придавая необычайно угрюмый и дикий вид обстановке. Необыкновенно гулкий, хаотический шум нёсся со всех сторон. Дверь, беспрестанно визжа и хлопая, отворялась, впуская всё новых и новых ночлежников. Люди испитые, полуодетые, молодые, старые и совсем дети, ругаясь, толкаясь, крича, спешили занять места на нарах. Что-то страшное, звериное было в этой общей свалке за обладание местом.
Вскоре места на нарах были заняты, а люди всё шли и шли… Стали ложиться на полу, в проходах, полезли под нары. Крик и гам усиливался с каждой минутой и, наконец, слился во что-то хаотически-страшное. Двери заперли, наконец, и не стали больше пускать… Да и некуда было пускать, везде, где можно было приткнуться и лечь, всё было занято. Воздух стал удушливо-тяжёл. Лампа едва горела, окружённая туманом. Курили махорку, и дым, разъедавший глаза, сплошной, удушливой волной плавал по «камере».
Поражённый всем этим, я сидел и думал, что вижу всё это не на яву, а во сне. До того странна, дика, безобразно ужасна казалась мне эта, невиданная мною до сих пор, картина человеческого унижения.»
©
